Телестерион [Сборник сюит] - Петр Киле

П у щ и н. Если бы ты ухаживал за моей женой, будь я женат, и разразился эпиграммой, разящей, как клинок, боюсь, я прослыл бы тоже вандалом и мелким эгоистом в твоих глазах.

П у ш к и н (хохочет). Ай да молодец! Вымыл мне голову.

Дверь открывается; Иона раскланивается, с добродушной улыбкой трогая бороду, и уходит.

П у щ и н. А глаза-то у батюшки заблестели.

П у ш к и н. А теперь мы почитаем комедию Грибоедова "Горе от ума", коли никак не можешь мне оставить рукопись.

П у щ и н. И стихи твои.

П у ш к и н. И пить вино…

П у щ и н… до ночи, когда мне в путь.

П у ш к и н. Как бы тебе не устроили засаду и не препроводили прямо в крепость, а то в Сибирь.

П у щ и н. Сия чаша, наверное, нас не минует.

П у ш к и н. Ах, неуместная шутка! (Разливая вино.) Поднимем стаканы, содвинем их разом! Да здравствуют музы, да здравствует разум!

П у щ и н. Ты заговорил стихами.

                  П у ш к и н        Ты, солнце святое, гори!        Как эта лампада бледнеет        Пред ясным восходом зари,Так ложная мудрость мерцает и тлеетПред солнцем бессмертным ума.Да здравствует солнце, да скроется тьма!

6

Москва. Чудов дворец в Кремле. 8 сентября 1826 года. Николай I и Пушкин, только что прибывший в первопрестольную, прямо с дороги.

           Н и к о л а й  IА, Пушкин! Узнаю тебя. КудрявИ быстр, из лицеистов был приметен,Как ныне из поэтов, своенравен…Довольно ты шалил, не время льИ образумиться?

             П у ш к и н                                Да, государь!Против правительства я ничегоВедь не пишу давно и впредь не буду.

            Н и к о л а й  IА это не твои ли? Будь правдив.    (Берет в руки лист бумаги с надписью "На 14 декабря!" ичитает невольно, хмурясь.)         "Где вольность и закон? Над нами         Единый властвует топор.Мы свергнули царей. Убийцу с палачамиИзбрали мы в цари. О ужас! О позор!"

              П у ш к и н         "Но ты, священная свобода,Богиня чистая, нет, — не виновна ты,         В порывах буйной слепоты,         В презренном бешенстве народа…"Мои. Изъятые цензурой строфыСтихотворения "Андре Шенье",Опубликованного до событий.В нем речь о казни юного поэтаВ условьях якобинского террора.

            Н и к о л а й  IАх, так! Я видел бешенство народаИ обуздал его, явившись самНа площадь, где бунтовщики, владеяПорывами толпы слепой, могли быИ царскую фамилью истребить.Граф Милорадович, вступив одинВ переговоры, был смертельно ранен.Все растерялись. Тут я принял мерыИ об охране Зимнего дворца,И подавленьи мятежа до ночи.Я приказал картечью всех рассеять,Иначе бунт мог разрастись на волеДо гибели империи, быть может.

               П у ш к и нО государь, я в полном восхищеньи.По сердцу мужество мне и в поэте,И в венценосце, призванном судьбойБлюсти закон и правду в государстве,Хотя среди мятежников, признаюсь,Немало было и моих друзей.

              Н и к о л а й  IУмен и смел ты, Пушкин. А, скажи-ка,Когда бы в Петербурге был в тот день,Что сделал б ты?

               П у ш к и н                        Пожалуй, не отстал быЯ от друзей в рядах мятежников.Одно отсутствие меня спасло,За что благодарю я небо.

              Н и к о л а й  I                                            Бога!А также и покойного царя,Сославшего тебя в деревню.

               П у ш к и н                                               Правда!Нет худа без добра.

             Н и к о л а й  I                                     Я тоже рад,Что прямо не замешан ты в сем бунте.Я б был в отчаяньи в одном рядуС Рылеевым и Пестелем увидетьПоэта, близкого и мне, как многимВ России, в честь ее творяшего,Как мне Жуковский прожужжал все уши.      (С важным отеческим видом.)Тебя мой брат, покойный император,Сослал в деревню, я ж освобождаю.Что ж, доволен ты, что возвращен,А, Пушкин?

               П у ш к и н               (вспыхнув весь)                       Государь, до слез я тронут.

              Н и к о л а й  IЖиви, где хочешь, но с условием —Против правительства не выступать.

               П у ш к и нДа, разумеется. Вы милостивыКо мне, когда мои друзья несутЖестокое чрезмерно наказанье.Надеюсь я на вашу милость к ним.

              Н и к о л а й  IРучайся, Пушкин, за себя покамест.Что пишешь ты?

               П у ш к и н                                А, ничего почти.Цензура очень уж строга, вернее,Нерассудительно марает всеИ самые невинные безделки.

              Н и к о л а й  IПиши свободно. Цензором одинТвоих же сочинений буду я.Твори со всею силою для славыОтечества и имени в веках.

                П у ш к и нБлагодарю вас, государь! ОтнынеЯ всем обязан вам — свободой, жизньюИ славой, если музы не оставятПоэта мирного в его исканьях.

Пушкин раскланивается, Николай провожает поэта до двери.

7

Москва. Салон Зинаиды Волконской. 26 декабря 1826 года. В глубине зала с колоннами и статуями меж ними звучат музыка и пение. Пушкин и графиня Екатерина Николаевна Орлова.

            Г р а ф и н яКак вы оглядываете меня.

             П у ш к и нА как, графиня?

            Г р а ф и н я                              Будто узнаетеУж очень хорошо, хотя ведь мыНе виделись давно и ясно обаПеременились: старше я еще,А вы взрослее стали, что, конечно,К лицу мужчине, — женщине навряд ли.

              П у ш к и нЯ помню вас так хорошо, выходит.Вы в юности блистали красотой,Девичьи слабой, вянущей приметно,Что я взглянуть на вас не мог без муки.

              Г р а ф и н яБолела я, как вы в ту пору тоже, —Судьба испытывала нас на твердость.

              П у ш к и нИ правда! Вдруг предстали вы женой,С характером и волей, столь могучей, —Вас Марфою Посадницей прозвали,Недаром, думаю. Грозу над мужемНе вы ли отвратили силой духа?

              Г р а ф и н яНет, брат его, любимец государя,Его величество склонил к прощенью,Хотя зачинщик он не из последних.

              П у ш к и нВ деревню сослан,  не скучает он?

              Г р а ф и н яВы по себе все знаете прекрасно.

              П у ш к и нАх, нет, графиня, ничего не знаю.Я не был генералом и женат;А то бы зажил барином на воле!Но молод и один, готов я был,Как Вертер, застрелиться, иль бежатьИ, верно, сделал б глупость…

              Г р а ф и н я                                                 Кабы музыНе увлекли на новые свершенья.Все о "Борисе Годунове" слышуВосторженные отзывы. МоскваВас встретила с ликующим восторгом.На всех балах вы первое лицо;В мазурке беспрерывно выбирают,Соперничая меж собой, вас дамы.Скажу, Москва короновала вас.Не кружится ли голова от славы,А, Пушкин, царь-поэт?

              П у ш к и н          (рассмеявшись)                                           Каков язык ваш!Однако не сказали, что Орлов?

             Г р а ф и н яДеревня не Сибирь. Туда могла быПоследовать за мужем, как Мария,Сказать боюсь; у ней сомнений нет.Чуть больше года замужем, из нихТри месяца едва ли жили вместе:Болезнь и роды, в это время арест —И каторга, на двадцать лет разлуки!Ее протест и вылился в идею,Неслыханную, дерзкую, однако,Ни государь и ни отец оспоритьУж не решились.

               П у ш к и н                               Правда ведь за нею,Высокая и светлая, как солнце.

               Г р а ф и н яСергей Волконский… Он уже в годах,Мария же еще так молода;Собралась в путь, в Сибирь, без теплой шубы.

Заканчивается пение. Княгиня Мария Волконская, урожденная Раевская, подходит к сестре и Пушкину.